Римская сага. Том V. За великой стеной - Игорь Евтишенков

Ю Лай замахнулся, уже видя, как разрубит упрямого врага пополам, но тот вдруг оказался прямо перед ним – его лицо было от него на расстоянии ладони и даже чувствовалось дыхание, горячее и ровное, как будто бритый светлокожий раб совсем не устал… Из пересохшего горла вырвался отчаянный крик ярости, он попытался опустить руки, чтобы закончить удар мечом, но смог только толкнуть локтями грудь, и Лаций, не устояв, стал заваливаться назад. В глазах ханьского воина на мгновение промелькнула радость, он уже видел себя победителем, потому что раб в белом халате падал на спину и сейчас должен был умереть… Но в груди что-то больно укололо и мешало вдохнуть… И ещё этот раб так спокойно смотрел ему в глаза, что… Понять это Ю Лай уже не успел. Он со всего размаха упал на Лация сверху и замер. Какое-то время оба тела неподвижно лежали на земле, как будто умерли по воле богов в одно и то же мгновение – чёрное и белое, с небольшими пятнами красного…

Все вокруг замолчали. Барабаны стихли, воины в чёрных халатах опустили мечи, а римляне подались вперёд, стараясь увидеть, что будет дальше. Рядом с телами стала расти тёмно-красная лужа. Но вот они зашевелились, и лежавшее сверху тело в чёрном халате медленно откатилось в сторону. Раб в белом халате сел, держа в руках окровавленный обломок бамбуковой палки, и закашлялся от пыли. Ткань на груди и плечах его халата была красного цвета. Он встал, и в этот момент все пришли в себя. Римляне радостно закричали, а ханьцы кинулись к нему с криками ярости. Они окружили Лация, который был вынужден поднять меч врага и защищаться от посыпавшихся на него ударов. Ему повезло, что нападавшие мешали сами себе, поэтому он мог одним ударом отбивать сразу два или три вытянутых в его сторону меча. В душе Лаций в очередной раз поблагодарил богов за то, что у него не было цепей на ногах. Теперь он опасался только одного – копья. Его могли забросать копьями, и тогда он не смог бы отбивать их так, как мечи.

Шаг назад и выпад вперёд, шаг назад и удар по мечам, а потом снова выпад вперёд – он наносил только колющие удары, стараясь не пустить нападавших за спину. Вот один чересчур горячий воин вырвался вперёд и сразу же упал, держась за бок, потом другой схватился за бедро и опустился на одно колено, не в силах стоять на ногах. Когда третий, получив удар в низ живота, упал лицом в пыль, остальные на мгновение отхлынули назад и остановились.

– Стой! – поднял руку брат императрицы. Он снова, ничего не боясь, подошёл к Лацию и пристально посмотрел ему в глаза, затем вернулся к телу своего воина и опустился рядом. Он положил руку на грудь. Кровь сочилась из раны прямо посередине груди, между рёбрами и животом. Подойдя к носилкам императора, он снова опустился на колени и три раза коснулся лбом земли. Лаций не слышал, о чём они говорили, вокруг было много невысоких воинов в чёрных халатах, которые никак не могли понять, почему непобедимый Ю Лай лежит мёртвым, а этот мерзкий высокий раб с шрамом на лице стоит перед ними живой.

Прозвучали какие-то команды, к римлянам подбежали слуги внутреннего дворе и, ничего не объясняя, стали выводить за ворота. Сзади послышались звуки музыки, в ворота стали заносить носилки в форме кораблей и лодок, сотни босоногих людей с поднятыми над головой палками несли украшения, другие – ленты из голубой ткани, изображавшие воду, и всё это бесконечным потоком стало заплывать внутрь, как в пасть большой рыбы.

Охранники Бао Ши вместе с насупленным Фу Сином отвели римлян обратно в дом губернатора. Только там на Лация снова надели цепь с шаром и забрали окровавленный халат. В сарае все стали кричать и расспрашивать его, как всё произошло, особенно Павел Домициан. Тот на правах пострадавшего и обделённого зрителя сел рядом с Лацием и держал его за руку весь вечер, пока остальные обменивались впечатлениями. Однако непонятное молчание охранников не предвещало ничего хорошего, и римляне постепенно начали строить догадки, думая, что теперь им всем конец. Когда, сняв кожаные нагрудники, все разлеглись по углам и в сарае наступил тишина, Павел Домициан тихо спросил его:

– Как это у тебя так поучилось? Неужели ты правда убил его обрубком бамбука?

– Конечно, нет. Ножом. Но перед этим меня спас медальон. Он должен был проткнуть меня насквозь, но попал в него. Как когда-то в Эмилию…

– Да… – задумчиво протянул слепой певец. – Скажи, ты хочешь вернуться в Рим? – от неожиданности Лаций вздрогнул и повернулся к нему, хотя знал, что старый певец всё равно его не видит. – Чувствую, что хочешь, – с улыбкой добавил тот и крепко сжал его за плечо. – Боги хранят тебя. Я вижу копьё Марса, которое пронзило врага. Это он помог тебе.

– Благодарю тебя, Павел, – прошептал в ответ Лаций и глубоко вздохнул. Сегодня он выжил, хотя Чоу в это и не верила. Но завтра всё могло быть по-другому. Эта страна была опасной для него. Все говорили не то, что думали, а думали совсем не то, что делали. И Лаций понимал, что здесь нельзя было верить никому. Хотя ему так хотелось, чтобы Чоу сдержала своё обещание.

Глава 11

В комнатах наложниц в этот вечер было весело и празднично. Император проводил здесь третий день подряд. Все только и говорили о гибели несчастного Ю Лая, которого все женщины считали красивым и благородным. Наложницы ублажали императора, рассказывая ему, что тоже видели ужасного громадного раба, который напугал их до смерти.

– Он такой страшный, что его надо отправить охранять последнюю наложницу. Они подходят друг другу! – со смехом говорила Фу, намекая на то, что последней наложницей всегда была самая некрасивая девушка в гареме императора, к которой тот обычно никогда не заходил. Такие наложницы всегда заканчивали жизнь либо старыми девами, либо выпивали яд, не в силах вынести пытку одиночеством.

– В саду тоже работают такие страшные рабыни хунну, что мы боимся туда выходить, – пожаловалась Фэн, обиженно надув губки. – Говорят, они ненавидят нас за то, что мы убили их мужей.

Они ещё долго несли всякую чепуху, развлекая правителя империи шутками и старыми весёлыми историями, потом играли на музыкальных инструментах и пели. Ночь прошла приятно и незаметно. Все были довольны.

На следующий день император огласил своё решение прибывшим незадолго до этого в столицу генералу Чэнь Тану и губернатору Сяо. Оба были удивлены и с трудом смогли пролепетать слова благодарности. Но если Сяо был рад не только тому, что остался жив, но и тому, что в его судьбе ничего не изменилось, то Чэнь Тан, обнадеженный приятными слухами о благосклонности императора, был подавлен и угрюм.

– Ты молод и не ценишь жизнь, – вздохнул старый губернатор, устав объяснять ему, в чём заключается преимущество жизни в дальней провинции. – Там ты волен делать всё, что угодно, а в центре или на востоке – нет! В центре везде доносчики главных министров. Но самое главное – ты жив! Так что радуйся! Такой возможности может больше никогда и не представиться.

– Боюсь, точно не представится, – хмуро протянул Чэнь Тан, понимая, что от него просто избавились. Противник был слишком силён, и он ничего не мог сделать.

Вечером император чувствовал себя по-прежнему встревоженным и прошёл к своей жене в комнате на женской половине. Ю Ван встретила его со сдержанной улыбкой, так как ожидала, что ночь в день праздника он проведёт с ней. Но его не было целых три ночи. Она уже знала всё, о чём он говорил с наложницами, но ждала, пока муж сам начнёт разговор. Несколько раз Ю Ван пыталась напомнить ему о сыне, просила его встречаться с ним чаще, хотя бы раз в неделю. Однако все её просьбы вызывали у мужа только раздражение. Воспитанием юноши занимались евнухи, и Ю Ван видела, что кроме развлечений они ничем с ним не занимались. Играть было легко, потому что это нравилось их сыну и он не расстраивался, как во время встречи с учителями счёта и каллиграфии.

– Мы отправили Чэнь Тана служить в провинцию к губернатору Сяо. Но теперь меня стали волновать эти рабыни хунну, которые работают в садах. Они мешают… – он замолчал, думая, что сказать дальше. Его жена тоже молчала, опустив голову. Её губы тронула еле заметная улыбка, так как она знала, кого на самом деле волнуют эти рабыни, но ждала, пока муж сам предложит ей решение. Но тот молчал, прохаживаясь из угла в угол.

– Может быть, их тоже отправить подальше? – осторожно предложила она. Император остановился и посмотрел на неё внимательным взглядом. Он ждал, что она продолжит. – Вместе с бледными рабами? Они тоже здесь не нужны. Кстати, в том году вода снесла все мосты и пятнадцать деревень на реке Во. Пусть Бао Ши отправит их всех туда. Там много работы для таких рабов. Мужчинам нужны женщины, поэтому они не помешают местным жителям.

– Пожалуй, это правильно. Мы подумаем над этим.